НОВОСТИ В УЗБЕКИСТАНЕ
Фото: Евгений Сорочин / «Газета»
В рамках реконструкции мавзолея аль-Матуриди снесена часть старой махалли в историческом центре Самарканда
В процессе масштабной реконструкции территории вокруг мемориального комплекса аль-Матуриди в Самарканде под снос попали 220 жилых и нежилых зданий, в том числе в зоне объекта мирового наследия ЮНЕСКО. Местные жители и правозащитники заявили о разрушении уникальной махалли.
Сегодня, 14:22
Общество
В историческом центре Самарканда на улице Гиждуван под снос попали сотни домов для расширения мемориального комплекса имама Абу Мансура аль-Матуриди. Правозащитники заявляют об исторической ценности построек (с чем власти не согласны) и считают, что проект разрушает уникальную махаллю. Корреспонденты «Газеты» побывали на месте, поговорили с местными жителями и правозащитниками.
Исторический контекст
Улица Гиждуван — одна из старейших улиц Самарканда, сформировавшаяся как восточная граница еврейской махалли, существовавшей здесь с XIX века. Она проходила вдоль жилых кварталов, где располагались дома ремесленников, синагоги, бани и мастерские, и соединяла центр города с восточными окраинами. Улица протяжённостью 1,3 км начинается от пересечения с улицей Бухара вблизи ансамбля Регистан и тянется на юг до улицы Пенджикент.
Название улицы связано с направлением дороги в сторону города Гиждувана в Бухарской области, который с X века служил важным ремесленным центром на Великом шёлковом пути.
Реклама на Gazeta
Улица формировалась естественным образом, без чёткого градостроительного плана, сохранив облик традиционной самаркандской махалли: узкая, извилистая, с кривыми переулками, глинобитными и кирпичными домами, шумными, порой тесными, но живыми дворами. Эти улочки существовали веками как часть городской жизни, связанной с базаром, мастерскими, кладбищами и мечетями. Люди не просто жили в этом районе — их повседневность была неотделима от самой ткани этих улиц.
На протяжении XIX века на Гиждуванской улице проживали бухарские евреи. Однако с началом массовой эмиграции еврейского населения во второй половине прошлого века этнический состав махалли изменился.
Здесь поселились таджикские семьи, потомки ремесленников, и представители другого, почти незаметного в официальных документах, но яркого сообщества — люли, их также называют джуги и мултони. Они обосновались внутри старого Самарканда и сформировали отдельную махаллю со своим укладом и традициями. Сюда они принесли характерный им ритм жизни с тесными семейными связями, самобытностью и церемониальными местами.
Дворы люли на Гиждуванской улице отличаются от привычных самаркандских компактностью и более хаотичной застройкой, наличием домашней живности. Планировка домов проста: кухня и санитарные удобства находятся во дворе, а внутри — гостиная и жилые комнаты. В одном доме проживают несколько семей. При этом среди домов встречаются как старые, полуразрушенные постройки с глинобитными стенами из пахсы (трамбованной глины) и следами многолетнего быта, так и новые, выстроенные на месте старых строений. Некоторые из них с ремонтом, окрашенными фасадами и новыми воротами. Это говорит о том, что махалля жива и продолжает развиваться.
Здесь будет паломнический центр
В историческом районе старого Самарканда также располагается мемориальный комплекс имама аль-Матуриди — одна из важнейших исламских святынь Узбекистана. Он примыкает к Гиждуванской улице и находится примерно в километре к юго-востоку от площади Регистан, в пределах старого городского ядра, между улицами Вабкент и Бухара.
Могила аль-Матуриди находилась на кладбище Чокардиза, там же, по преданию, похоронены свыше 3000 исламских учёных-богословов. В 1940-х годах кладбище было разрушено, а вокруг появилась махалля.
Мемориальный комплекс был возведён в 2000 году по инициативе первого президента Узбекистана Ислама Каримова в честь 1130-летия со дня рождения выдающегося мусульманского философа. Он занимает площадь около 4 гектаров. В его центре — мавзолей аль-Матуриди с сине-купольным покрытием, окружённый ухоженным садом, надгробиями IX—XVIII веков и беседкой-суфой. Комплекс служит местом паломничества и одним из духовных центров Самарканда.
В 2025 году, к 1155-летию со дня рождения имама Матуриди, была объявлена реконструкция мемориального комплекса (постановление президента от 14 марта).
Ещё в феврале 2021 года указом президента хокимияту Самаркандской области было поручено разработать концепцию по превращению мемориального комплекса Матуриди в центр паломничества, а также реставрации мест захоронения восьми учёных-богословов в окрестностях комплекса. 25 февраля 2025 года во исполнение указа было издано постановление Кабинета министров, но в открытом доступе его нет.
В апреле издание «Самаркандский вестник» писало, что проект по возведению паломнического комплекса имама Матуриди был изменён дважды, а в окончательной версии территория была уменьшена. По заявлениям местных властей, здесь будут возведены мечеть на 1500 мест, комната омовений, зал для проведения конференций, научный центр, автостоянка, точки общественного питания, гостиницы.
20 марта Самаркандский областной кенгаш народных депутатов утвердил постановление о проекте реконструкции мемориального комплекса (копия есть у «Газеты»).
Согласно этому документу, реализация проекта предусматривает снос 220 жилых и нежилых построек в исторической части Самарканда. Территория затрагивает четыре махалли и десяток городских улиц, включая улицы Гиждуван, Бухара, Вабкент, Худжум, Касан и Муллакандова. Зоны охвата варьируются — от площадок с двумя домами до целых десятков домов.
«Нас фактически ставят перед выбором: либо соглашайся на компенсацию, либо готовься к суду. А когда мы пытаемся жаловаться, то нас запугивают, давят, говорят, что можем остаться без жилья. Нам запрещают снимать, вести аудиозапись, даже просто фиксировать происходящее. Людей вынуждают подписывать документы под угрозами. Сейчас больше половины домов уже продали или снесли», — добавляет другой житель.
Источник, знакомый с ситуацией, сообщил «Газете», что нескольких жителей в процессе выселения принудительно доставляли в ОВД и арестовывали на несколько суток по административным статьям, например, о хулиганстве и невыполнении требований сотрудников ОВД. По словам источника, с самого начала проект сопровождается нарушениями.
Юрист в области публичного права и правозащитник в сфере охраны исторического наследия Диёра Рафиева писала в Facebook, что в домах жителей также отключали коммунальные услуги.
Что говорит юрист
«Во-первых, уничтожение улицы, снос домов и другой общественной инфраструктуры прошли без согласования с Центром всемирного наследия ЮНЕСКО, как того требуют международные обязательства и национальное законодательство. Полный снос исторической архитектурной застройки махалли и масштабное строительство противоречат Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия в той её части, что касается сохранения „подлинности и аутентичности“ объектов. Мораторий на снос в исторической части Самарканда до утверждения мастер-плана, который Узбекистан обещал ЮНЕСКО несколько лет назад, остался лишь на бумаге», — сказала в интервью Диёра Рафиева.
Расположение мемориального комплекса относительно объекта мирового наследия ЮНЕСКО, пояснения предоставлены Диёрой Рафиевой.
Упомянутое выше постановление президента предписывает проведение «реконструкции и благоустройства комплекса аль-Матуриди». Этот нормативный акт очерчивает границы вмешательства — территорией комплекса следует считать сам мавзолей, построенный в 2000 году, и, возможно, прилегающий общественный парк, если он входит в его кадастровую площадь.
Термины «реконструкция» и «благоустройство» означают, что допустимы такие действия, как, например, перепланировка мавзолея или улучшение окружающей среды, но не масштабный снос частной собственности за пределами самого комплекса, подчёркивает юрист.
Указ президента от 2021 года предусматривал другие меры: установку информационных стендов и указателей, выпуск буклетов, организацию пунктов питания с халяль-меню и предоставление кредитов для создания семейных гостевых домов у места паломничества. «Речь шла об улучшении доступности объекта и поддержке местного сообщества, а не об изъятии земель и сносе частных домов», — отметила Диёра Рафиева.
Она выразила обеспокоенность тем, что документы, на основании которых проводится изъятие имущества, недоступны обществу. Речь идёт о постановлении правительства от 25 февраля и решение кенгаша депутатов области от 2 мая, на которых ссылаются местные власти.
«Запросы граждан на их получение остались без ответа. Министерство юстиции заявило, что не располагает копиями этих актов и не может подтвердить их существование в фонде нормативных документов», — сказала юрист.
Согласно законам «О нормативно-правовых актах» и «О гарантиях и свободе доступа к информации», нормативные акты, касающиеся прав граждан, использования земли и архитектурного облика города, должны быть открыты и доступны для ознакомления. Градостроительный кодекс также гарантирует гражданам право участвовать в планировании и обсуждении градостроительных проектов, подчеркнула Диёра Рафиева.
Социальный контекст
Жители-люли, многие из которых долгие годы жили здесь компактными общинами, оказались в особенно уязвимом положении. Их вынужденное переселение сопровождается социальной изоляцией и отказом принимать их в других районах. Нередки случаи, когда продавцы и арендаторы отказывали им в продаже домов после того, как узнавали, кто покупатель. По словам люли, на их решение влияет укоренившаяся в обществе стигма: людям сложно поверить, что представители их общины могут жить спокойно, следить за бытом и не нарушать порядок.
«Жители города не хотят продавать нам дома или сдавать их в аренду только потому, что мы люли. Хотя мы живём так же чисто и аккуратно, как и все. Не попрошайничаем, не воруем, зарабатываем честным трудом. Я, к примеру, подрабатываю таксистом, а жена с утра до вечера торгует на Сиабском базаре», — делится один из жителей.
По словам Диёры Рафиевой, некоторые жители, согласившись на переселение, некоторое время не могли найти подходящее жильё. Кто-то был вынужден ютиться у родственников, другие пытаются обустроиться в многоэтажках на окраинах, где раньше никогда не жили. Для них это не только непривычная среда, но и потеря местной инфраструктуры, рабочих мест и социальных связей, которые формировались десятилетиями. Таким образом, снос домов на улице Гиждуван — это не просто удаление старых построек, а разрушение сложившегося исторического и социального пространства.
С аргументами чиновников о том, что район устарел, запущен и требует благоустройства, юрист не согласна. Вместо сноса домов власти могли наладить регулярную уборку мусора и провести канализацию, считает она.
«Да, было много домов старого образца. Но именно в таком виде они и входили в состав охраняемой зоны, когда в 2001 году Самарканд был внесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО „Самарканд — перекрёсток культур“. Площадь объекта составляет 1123 га, буферная зона — 1369 га. Гиждуванская улица находится как раз в этой зоне. Аутентичность и подлинность „узбекского дома“ — с двором, стенами из пахсы и необожжённого кирпича с особой кладкой — отдельно указаны как неотъемлемая часть исторического города в номинационном досье на включение в Всемирный список культурного наследия», — отметила юрист.
«Этот район — часть наследия IX—XII веков, которому присущи скромность, сдержанность и аскетизм. А то, что хотят построить, — громоздкие современные здания с декоративными фасадами, широкие асфальтированные дороги для туристических автобусов, парковки и павильоны в псевдоисторическом стиле. Ребристые купола — это стилистика XIV века, эпохи Темуридов, а здание и 37-метровые минареты скорее напоминают турецко-арабскую архитектуру. Это подмена эпох и стилей», — подчёркивает Диёра Рафиева.
Юрист также обращает внимание на то, что сама идея обустроить парковку у святого места идёт вразрез с устоявшимися традициями. По её словам, в местной культуре к таким местам принято приходить пешком, с рефлексией, а не подъезжать прямо к мавзолею на туристических автобусах. Подобный подход чужд духу этого пространства.
«Разрушив улицу Гиждуван, мы потеряли нечто уникальное — не только историческую среду, но и саму жизнь, тесно с ней переплетённую. Это была махалля с вековой историей, с ритмом жизни, который складывался поколениями. Здесь сохранялся особый уклад, крепкие соседские и родственные связи, ощущение дома и корней, что составляло часть „мозаики“ объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО „Самарканд — перекрёсток культур“», — подчёркивает Диёра Рафиева.
«Газета» открыта для публикации комментариев властей Самарканда и области, а также разработчиков проекта реконструкции комплекса и прилегающей территории. Мы направили обращение в представительство ЮНЕСКО, но пока не получили ответа.
Напомним, в июле 2016 года из-за нарушения во время строительных работ норм Конвенции ЮНЕСКО по охране всемирного культурного и природного наследия Комитет Всемирного наследия ЮНЕСКО решил включить исторический центр Шахрисабза в Список объектов всемирного наследия, находящихся под угрозой.
