НОВОСТИ В УЗБЕКИСТАНЕ
Фото: Социальные сети
В Узбекистане гибнут пчёлы — предположительно, из-за беспорядочного опрыскивания хлопковых полей сильнодействующими химическими веществами и отсутствия системного контроля.
Пчеловоды утверждают, что проблема усугубляется из года в год, в результате сокращается число производителей мёда, а также повышается уровень экологических рисков.
Министерство сельского хозяйства, в свою очередь, заявило, что случаи гибели пчёл зафиксированы только в определённом районе Ферганской области и могут быть связаны с заболеваниями самих пчелиных семей. В ведомстве добавили, что создали рабочую группу для выяснения причин.
Реклама на Gazeta
«Газета» связалась как с пчеловодами, так и с официальными лицами, чтобы прояснить ситуацию.
«Я потерял 30 пчелиных семей»
Шерзод Мирзамахмудов, житель Язъяванского района Ферганской области занимается пчеловодством уже 10 лет. К 2025 году у него было 80 пчелиных семей.
В этом году он разместил всех своих пчёл вокруг хлопкового поля, чтобы опылить хлопчатник, но часть насекомых погибла — предположительно от ядовитых препаратов, распылённых фермерами для борьбы с вредителями.
«Поскольку в нашем районе нет ни холмов, ни гор, ни садоводства, мы выносим ульи только на хлопковые поля. Сезон начинается примерно 10 июня и продолжается до конца августа, то есть в течение двух месяцев пчёлы собирают нектар с цветков хлопчатника и опыляют его. В этом году мы также вывезли ульи на окраины полей в деревне. К сожалению, с 29 июня по 2 июля из-за ядовитого препарата, распылённого на хлопчатнике, погибло 30 пчелиных семей», — сказал он.
По словам Шерзода Мирзамахмудова, в одном улье помещается 2−3 пчелиные семьи. В одной семье в среднем насчитывается около 30−40 тысяч пчёл. В больших семьях их число может достигать 60−70 тысяч. «Теперь представьте, сколько пчёл, которых я разводил, отравились и погибли», — говорит пчеловод. Он признает, что случаи гибели пчёл наблюдались и в предыдущие годы, но такого масштаба ещё не было.
«Мы думали, что фермерам нужен хлопок, а нам — мёд. Но в этот раз из-за массовой гибели очень обидно. Я никогда не видел такого мора. В этом сезоне подобная ужасная ситуация наблюдалась и у других пчеловодов. В Язъяванском, Алтыарыкском, Куштепинском районах ситуация тоже серьёзная, погибли тысячи пчелиных семей», — добавил производитель мёда.
Эта ситуация нанесла каждому пчеловоду серьёзный ущерб, говорит он. По его словам, он планировал до конца сезона получить в среднем по 5 кг мёда от каждой из 80 пчелиных семей и продать его по оптовой цене — по 80 тысяч сумов за килограмм, рассчитывая заработать около 30−35 млн сумов.
«Мы понесли расходы на сахар и другие нужды. На содержание пчёл ушли наше время и труд. Но всё, что было сделано, за один месяц сошло на нет. Состояние пчёл в остальных ульях тоже нехорошее», — сказал он.
Пчеловодство является важной отраслью, которая приносит большую пользу не только семье и государственному бюджету, но и природе, говорит Шерзод Мирзамахмудов.
«Пчёлы выполняют функцию опыления сельскохозяйственных культур и цветов. Если их не опылять, это сильно повлияет на урожай. Если фермеры будут обрабатывать свои посевы на полях вечером, не используя сильнодействующий яд против вредителей, и будут бороться с ними биологическими методами, а не химическими препаратами, то и урожай будет обильным, и пчёлы не пострадают», — объяснил он.
Шерзод Мирзамахмудов признался, что подумывает оставить пчеловодство после массовой гибели пчёл в этом сезоне. «Многие мои коллеги разделяют это мнение», — сказал он. По его мнению, пока фермеры не изменят своё отношение к опрыскиванию и поливу хлопка и пшеницы, такие отравления будут продолжаться. «В итоге пчеловодство в Узбекистане прекратится», — считает он.
«Кто компенсирует нам убытки?»
Обладатель 20-летнего опыта в пчеловодстве, житель Намангана Шерали Хакималиев также столкнулся с массовой гибелью своих пчёл с начала июля этого года. Причиной стали ядовитые препараты, распылённые на хлопковых полях в его деревне.
Мёртвые пчелы. Фото: Шерали Хакималиев
«В 20 ульях было около 50 пчелиных семей. С начала июля началась массовая гибель пчёл. Такое случалось и раньше, но всё проходило за день-два. В этом году это длилось одну-две недели. Эта ситуация наблюдалась после того, как фермеры опрыскали поле сильнодействующим препаратом», — рассказал пчеловод. По его словам, аналогичная ситуация наблюдается как минимум у 50−60 пчеловодов в Папском районе.
Для расширения пчеловодства Шерали Хакималиев в 2024 году получил в банке кредит в размере почти 40 млн сумов с процентной ставкой 33%. С 2025 года он планировал направить половину своего дохода от пчеловодства на погашение части кредитной задолженности.
«В этом сезоне я хотел получить в среднем 10 килограммов мёда от каждой пчелиной семьи. С 50 семей можно было бы собрать 400−500 килограммов мёда. Это означает 40−50 млн сумов. Покупатели сами приезжали бы к нам домой и забирали. А теперь этих денег нет. На эти деньги я также хотел купить сахар и запастись на зиму. Кроме того, были понесены значительные расходы. Мне ещё два года платить по кредиту. Я в растерянности, не знаю, что делать», — говорит пчеловод.
Мёртвые пчелы. Фото: Шерали Хакималиев
«Кто-то понесёт ответственность за это несчастье? Возьмёт ли государство этот вопрос под контроль и спасёт ли пчеловодов, или мы так и останемся ни с чем, потеряв вложенные усилия и средства? Я прошу наше государство компенсировать понесённый нами ущерб через кластеры и фермеров. Только тогда в будущем они будут действовать более обдуманно», — добавил Шерали Хакималиев.
«Я больше не буду заниматься пчеловодством»
Равшан Убайдуллаев, житель Шурчинского района Сурхандарьинской области, вместе с братьями продолжал дело отца и занимался пчеловодством в течение 32 лет. В 2025 году количество пчелиных семей у него достигло 250. Однако в июле он потерял 80 пчелиных семей.
«Мой брат — фермер, он посадил хлопок на части своей земли. Благодаря опыту в пчеловодстве, он опрыскивает хлопчатник биологическими препаратами, которые не вредят пчёлам. Поэтому я вывез ульи на поле брата. Но на окружающих его площадях хлопчатник посадили 4−5 других фермерских хозяйств. Один из них распылил сильный ядовитый препарат, который довёл 80 пчелиных семей до критического состояния. Чтобы их спасти, мы давали им сахар, добавив в него лекарства и витамины. После того, как они немного восстановились, в середине июля вновь был распылён яд, и большинство погибло», — рассказал пчеловод.
Равшан Убайдуллаев с горечью говорит об ущербе от мора пчёл: «В этом году я взял кредит в размере 50 млн сумов на имя моей дочери и 33 млн сумов на себя. Мы потратили эти деньги на 1000 рам для сот, 4 тонны сахара и другие необходимые вещи, и ожидали собрать в среднем 2,5 тонны мёда. Если бы продали его по 80−100 тысяч сумов за килограмм, получили бы порядка 250 млн. А теперь нет ни мёда, ни денег. Я в растерянности, как буду выплачивать кредит».
Мёртвые пчелы. Фото: Равшан Убайдуллаев
Равшан Убайдуллаев добавил, что в этом году также сильно пострадали многие другие производители меда.
«В Telegram-группах „Асаларичилик“, „Фермерлар“, „Ўзбекистон бўйлаб асаларичилар“ сотни пчеловодов жалуются. Многие, как и я, оказались в затруднительном положении. Я очень любил пчеловодство. Вывозя урожай на рынок, я ради благодеяния продавал своим постоянным покупателям мёд по 70−80 тысяч, когда у других он стоил 100 тысяч сумов за килограмм. Но теперь я к этому охладел. Как только расплачусь по кредитам, больше пчеловодством заниматься не буду», — говорит Равшан Убайдуллаев.
Ситуацию усугубляет тот факт, что люди, плохо разбирающиеся в сельском хозяйстве, начали заниматься земледелием и хлопководством. Пчеловод пошёл к тому фермеру, который распылил сильнодействующий яд на своём поле, чтобы обсудить ситуацию. Но фермер ответил ему: «Убери своих пчёл с края поля, эти пчёлы для меня гроша не стоят и не принесут никакой пользы сельскому хозяйству».
«В этом году препарат оказался очень сильным, пчёлы массово погибли. Я думаю, что многие фермеры распыляют препарат „Б-58“, который запрещён для использования в сельском хозяйстве. Порошки из Китая также становятся популярными — они недорогие, но очень вредны для пчёл и сохраняют своё действие почти месяц. Необходимо провести исследования по этому вопросу», — сказал он.
Как объяснил Равшан Убайдуллаев, пчёлы собирают нектар с опрысканного ядом хлопка. С цветков и листьев они приносят в улей ядовитый сок. Его употребляют и другие пчёлы в семье — так и происходит массовая гибель.
«Яд лекарства остаётся под листьями хлопчатника в течение 24 дней. Поэтому он воздействовал на пчёл почти месяц, и всё это время они продолжали погибать. Я перевёз 40 ульев в другое место. Сейчас мы добавляем в сахар разные антибиотики и витамины, чтобы их лечить», — сказал пчеловод.
«Фермер, получивший замечание от хокима на селекторном совещании, ничего не видит — он думает только о распылении препарата»
Председатель Ассоциации пчеловодов Андижанской области, руководитель пчеловодческого центра «Нектар» Фарход Юсупов отмечает, что отравление пчёл химикатами, распыляемыми на хлопковые поля — это постоянная проблема.
«Кластеры и фермеры видят только червей, нападающих на хлопчатник, и борются с этим. Но они забывают, что хлопок опыляется пчёлами, которые влияет на урожайность. Такими темпами пчеловодство исчезнет», — сказал специалист.
Он сам уже несколько лет вообще не вывозит пчёл на хлопковые поля — уже 4−5 лет более 1000 ульев он содержит на природе, вблизи каналов в Джизаке, поскольку распыление ядовитых химикатов на хлопковые и пшеничные поля не прекращается, а фермеры с каждым годом используют всё более сильнодействующие препараты. По его мнению, должны быть структуры, которые будут строго контролировать весь процесс — от импорта препаратов, используемых фермерами до их распыления.
«Из года в год в Узбекистан поступают препараты, не прошедшие испытания. Многие кластеры поддаются их дешевизне, но они уничтожают пчёл. Безвредные для окружающей среды и пчёл препараты относительно дороже. Нет организации, контролирующей использование ядовитых препаратов в полях. Возможно, в этих ядах есть и факторы, представляющие угрозу для здоровья человека, — мы этого даже не знаем», — сказал он.
Фарход Юсупов выразил недовольство тем, что фермеры не работают скоординированно и упорядоченно и опрыскивают хлопковые поля спонтанно.
«Фермер, получивший замечание от хокима или другого руководителя на селекторном совещании хокимията, ничего не видит: ночью или днём, неважно — продолжает распылять лекарство. После селектора он будто бы набирает очки, распыляя препарат для показухи. Если бы они проводили каждый процесс по плану, предупреждая пчеловодов, обе отрасли не пострадали бы», — отметил специалист.
«Тысячи пчелиных семей погибли»
По словам председателя Ассоциации пчеловодов Ферганской области Шерзода Суяркулова, в этом году пострадали многие пчеловоды Язъяванского, Куштепинского, Алтыарыкского, Кувинского, Риштанского, Учкуприкского и Багдадского районов. Пострадали многие пчеловоды в Сурхандарьинской, Кашкадарьинской, Самаркандской, Андижанской и Наманганской областях.
«Где бы ни был посажен хлопок, везде был распылён ядовитый препарат, в результате чего погибли тысячи пчелиных семей», — сказал он.
По словам специалиста, его команда составляет список пчеловодов в Фергане, пострадавших от массовой гибели пчёл. На сегодняшний день выявлено более 3000 погибших пчелиных семей.
«Пчеловоды в течение года расходуют тонны сахара, защищают пчёл от различных заболеваний и работают вместе со своими близкими. В зависимости от количества пчелиных семей, они тратят от 30 до 200 млн сумов. Но из-за яда, распылённого фермером на хлопчатник, в короткие сроки весь этот труд испаряется. Кто возместит этот ущерб? Аналогичная ситуация наблюдалась в прошлом году. В результате люди, которые занимались пчеловодством 30−40 лет, покидают отрасль», — сказал Шерзод Суяркулов.
Он подчеркнул, что такая массовая гибель пчёл может в будущем оказать негативное влияние на экономику страны, экосистему и сельское хозяйство.
«Основная функция пчёл — опыление. Из-за широкого использования химических препаратов в сельском хозяйстве природные внешние опылители практически исчезли. Сейчас главный опылитель — это пчела. Если ситуация будет продолжаться таким образом, если правительство не будет бороться с этой проблемой, завтра проблемы увеличатся. Внешние опылители уменьшатся, десятки деревьев и растений практически перестанут плодоносить без опыления. Это приведёт к исчезновению дикой растительности и эрозии почвы», — добавил он.
Шерзод Суяркулов отметил, что Ассоциация пчеловодов постоянно работает и сотрудничает с кластерами и фермерами. Но в распылении препаратов нет ни ответственности, ни контроля.
«Сейчас мы подозреваем, что фермеры используют неоникотиноиды для борьбы с вредителями. Этот яд воздействует на нервную систему пчёл. Использование такого препарата запрещено во всем мире. Было бы хорошо, если бы все фермеры подходили к процессу обработки систематически и осознанно, использовали методы, не влияющие на пчёл, или биологические методы», — говорит глава Ферганской ассоциации пчеловодов.
«Отрасль пчеловодства нуждается в серьёзных реформах»
Пчеловод из Ташкента Фаррух Мусаев отмечает, что люди вынуждены вывозить своих пчёл на хлопковые поля за неимением других возможностей.
«Большинство холмов и возвышенностей сданы в аренду, сады и другие земли имеют хозяев — если вы привезёте туда ульи, они будут против. Если вывезти в пустынные районы, то там нет воды, засуха. Мир дикой растительности тоже сокращается. Хлопковое поле стало для пчеловодов единственным источником», — сказал он.
Однако из-за неправильной обработки поля фермерами и отсутствия надлежащего контроля в этом отношении хлопковые поля превращаются в убыточные, говорит он. По его словам, в результате этого есть пчеловоды, которые несут убытки до 30 тысяч долларов. «Кто это покроет? Я прошу наше правительство защитить тех, кто взял кредит, продал свою машину и вложил всё в пчеловодство», — сказал он.
Фаррух Мусаев считает, что государство должно поддерживать пчеловодство, «иначе отрасль не будет развиваться и умрёт».
«Если вы захотите создать что-то новое в этой области и заниматься селекцией, есть проблема с землёй. Я часто бывал в России, Турции, Украине, Грузии. Там уделяется большое внимание растительному миру и опылению, благодаря чему пчеловодство тоже значительно развито. Производителям мёда должны предоставляться субсидии. Такая практика существует во всём мире, даже у наших соседей», — говорит Мусаев.
Кроме того, он подчёркивает необходимость обучения как пчеловодов, так и специалистов ветеринарной системы, ответственных за эту сферу, а при необходимости и за рубежом. Потому что «сейчас Комитет ветеринарии вообще не занимается пчеловодами, не интересуется, какова ситуация, какие заболевания», — отметил пчеловод.
«Необходимо наладить сотрудничество с соседними государствами — Казахстаном, Кыргызстаном и Россией. Нужно вывозить туда наших пчёл для опыления. Это выгодно во всех отношениях: вы получаете мёд, вы размножаете пчелиные семьи, и за опыление получаете валюту. Но у нас на выезд и въезд пчеловодов наложен запрет. Из России есть спрос — каждый год приглашают на опыление фисташки и рапса. Но из-за запрета мы не можем выехать», — сказал Фаррух Мусаев.
Минсельхоз: «Это может быть связано с определёнными заболеваниями в пчелиных семьях»
15 июля Kun.uz опубликовал материал с жалобами пчеловодов из Ферганы под заголовком: «Неужели жестокость может быть до такой степени?..»
Министерство сельского хозяйства, комментируя публикацию, заявило, что гибель пчёл «в настоящее время наблюдается только в определённом районе Ферганской области, и она не распространилась массово по областям долины или по всей республике».
Мёртвые пчелы рядом с ульями
«Информация о том, что „беспорядочное распыление хлопчатника сильнодействующими химическими препаратами в дневное время приводит к гибели пчёл“, является научно необоснованной и практически неподтверждённой. Применяемые в сельском хозяйстве химические средства отбираются на основе единого перечня утверждённых препаратов и регламентов, и правила их использования едины по всей республике», — говорится в заявлении Минсельхоза.
При этом министерство заявило о создании рабочей группы из числа специалистов Минсельхоза, Агентства по карантину и защите растений, Ассоциации пчеловодов и местных органов власти. По их данным, ведётся оперативное расследование, определяется размер ущерба, состав химических веществ и основные факторы, приведшие к гибели пчел.
«Усилен контроль при использовании фермерами химических средств. Согласно требованиям действующего законодательства, обработка должна проводиться в вечернее время, в безветренную погоду и по предварительной договорённости с пчеловодами. Министерство сельского хозяйства проводят регулярный мониторинг соблюдения этих требований», — говорится в сообщении.
Ведомство предполагает, что «вероятность массового воздействия химических веществ на пчёл крайне мала, и их массовая гибель может быть связана с определёнными заболеваниями в пчелиных семьях».
Комитет ветеринарии: «Химические препараты могут быть причиной»
Комитет ветеринарии и развития животноводства при Министерстве сельского хозяйства 19 июля в своём официальном заявлении признал, что случаи массовой гибели пчёл зафиксированы не только в Ферганской, но и в Сурхандарьинской области. Комитет также отметил, что гибель пчелиных семей «может быть связана с применением химических препаратов, распыляемых на хлопковых полях».
Сотни мёртвых пчёл лежат рядом с ульями
В заявлении комитета говорится, что с целью выяснения ситуации специалисты Республиканского государственного центра диагностики болезней животных и безопасности пищевых продуктов, а также его региональных центров в Ферганской и Сурхандарьинской областях взяли образцы поражённых пчёл на местах и провели диагностические исследования в ветеринарных лабораториях.
«Результаты проверки показали, что гибель пчелиных семей не была вызвана инфекционными заболеваниями, то есть распространения инфекций среди пчёл не выявлено. Изучение говорит о том, что массовая гибель пчёл в Ферганской и Сурхандарьинской областях может быть связана с применением химических препаратов, распыляемых на хлопковых полях», — говорится в сообщении комитета.
Подчёркивается, что в ходе изучения было установлено, что вирусные или бактериологические заболевания отсутствуют, и на протяжении многих лет в этих областях не наблюдались болезни пчёл.
Комитет также сообщил, что «достигнута эпизоотическая стабильность».
