НОВОСТИ В УЗБЕКИСТАНЕ
Фото: Даврон Мадиев / Республиканская детская библиотека
Доступность — это про удобство для всех. Эксперт из Канады — об инклюзивном дизайне как образе мышления
Решения, созданные для людей с инвалидностью, делают жизнь удобнее для всех. Большинство людей со временем теряют подвижность, кто-то — память, зрение, слух. Это учитывает подход «инклюзивный дизайн как образ мышления», когда принципы доступности закладываются в любой процесс с самого начала.
Сегодня, 13:52
Общество
Как создать среду, в которой каждому человеку будет удобно жить, учиться и работать вне зависимости от физических или ментальных особенностей? Этим вопросом задавались участники Международного фестиваля доступности и инклюзии Hamnafas, который впервые прошёл в Республиканской детской библиотеке.
Фото: Даврон Мадиев / Республиканская детская библиотека.
Одним из приглашённых зарубежных специалистов стал Моисен Махджубния, эксперт по инклюзивному дизайну из Канады, который консультирует государственную службу провинции Онтарио (Ontario Public Service), Министерство правительственных и потребительских услуг Онтарио и международное подразделение сети Walmart. В интервью «Газете» он рассказал, что представляет собой инклюзивный дизайн как образ мышления и почему он приносит пользу не ограниченной группе людей, а всему обществу.
Признание уязвимости — путь к инклюзии
Я вырос в Иране и считал, что окружающие не понимают, о чём я говорю и как вижу мир. Всегда надеялся, что повзрослею и найду своих людей. Мне повезло. После переезда в Канаду я завёл друзей, а в OCAD University в Торонто нашёл своё сообщество. Уже на первой лекции по инклюзивному дизайну понял: этим людям не нужно объяснять, почему слова могут быть полны предубеждений — они и так это знают.
Реклама на Gazeta
Особую роль в моём становлении сыграла профессор Ютта Тревиранус, мой наставник и друг. Она никогда не давала готовых ответов, а задавала вопросы, которые помогали найти собственное решение. Большое влияние оказали и моя мама с бабушкой, с которыми я жил в Канаде.
Моисен Махджубния. Фото: Даврон Мадиев / Республиканская детская библиотека.
Именно женщины открыли мне глаза на то, что уязвимость и сила — не противоположности, а две стороны уверенности в себе. Они научили меня признавать свои ошибки и не бояться говорить о них. Ведь когда я делюсь этим опытом, меня могут услышать люди, которые переживают похожее, но никогда об этом не скажут, потому что им страшно попасть под осуждение, быть отвергнутыми.
К сожалению, во многих странах сохраняется токсичная маскулинность. Мужчины часто не позволяют себе быть уязвимыми, выражать эмоции и просить о помощи. Однако именно признание своих слабостей делает нас сильнее и открывает путь к настоящей инклюзии.
Инклюзивный дизайн как образ мышления
С момента появления самого термина в 1970—1980-е сформировались два основных подхода к инклюзивному дизайну. Первый — британский, основанный на законах и стандартах. Он вырос из движения за права женщин, а позже объединился с движением за права людей с инвалидностью. В какой-то момент общество пришло к осознанию: «Нам нужны чёткие правила и нормы. Мы должны обязать компании, государственные структуры и общество создавать доступную среду и нести за это ответственность».
Если есть законы, то мы должны узнать о них, чтобы чётко понимать, где проходят границы нашего незнания. В этом нет ничего плохого — неосведомлённость лишь сигнал к тому, что пора задавать вопросы и искать ответы.
Иллюстративное фото. Источник: Robert Ruggiero / Unsplash.
Другой подход рассматривает инклюзию не как набор стандартов или конечную цель вроде «сделаем доступно» или «будем соответствовать закону». Соблюдать закон важно, но это лишь начало пути. Подход «инклюзивный дизайн как образ мышления» предполагает, что принципы доступности закладываются в основу любого процесса с самого начала. Мы создаём решение для конкретного человека, и в итоге оно приносит пользу всем. Так, например, автоматические двери изначально разрабатывались для людей с инвалидностью, но сегодня ими пользуются все.
Универсальный подход, напротив, нередко упускает меньшинства. Например, до 2018 года краш-тесты автомобилей проводились исключительно с использованием манекенов, имитирующих тело среднего мужчины, что исключало из расчёта безопасность женщин и детей.
Главная идея инклюзивного дизайна — в создании альтернатив, потому что каждый человек по-своему воспринимает мир. Например, шоколад на вкус для меня один, а для вас — другой. Включённость или исключённость всегда зависят от контекста: в Узбекистане я могу чувствовать себя желанным гостем благодаря друзьям, а могу — чужим, если не знаю языка. Один и тот же человек, но разные обстоятельства и ощущения.
Чтобы изменить мышление, нужно начать с простого шага — признать собственные предубеждения. У каждого из нас есть стереотипы, в которые мы верим. Менять мышление — значит учиться разучиваться. Если мы хотим, чтобы менялось общество, система образования или государство, нужно начинать с себя: с умения защищать себя и близких, признавать ошибки и пересматривать привычные взгляды.
Доступность — это про удобство для всех
В крупных корпорациях я встречал разработчиков, выступавших против доступности. Их аргумент звучал одинаково: «Это слишком дорого и займёт много времени».
Фокус на людях с инвалидностью не означает, что для них создаётся что-то «дополнительное». В обществе часто думают, будто они получают много поддержки и финансирования, но на деле — лишь необходимый минимум. Например, незрячему человеку будет сложно выйти из дома, даже имея миллионы, если у него нет трости или доступной дорожки.
Иллюстративное фото. Источник: Mica Mota / Unsplash.
Изменение мышления начинается с вопросов. Те же разработчики, которые поначалу были против, со временем понимают: доступность делает продукты — цифровые и физические — удобнее для всех. В том числе для себя — ведь завтра каждый из нас может столкнуться с ограничениями.
Если нам повезёт дожить до старости, мы все станем людьми с ограниченными возможностями. Со временем мы теряем зрение, слух, подвижность, память. При этом инвалидность часто воспринимается как исключение из общества, хотя это естественная часть человеческой жизни. Люди с инвалидностью — самая многочисленная группа меньшинств в мире. Поэтому разговор об инклюзии требует не формальных ответов, а глубокого переосмысления. Простых решений нет. Но начать можно с признания: доступность — не исключение, а норма.
В Канаде и США по закону человеку с инвалидностью должны обеспечить условия для работы, но на практике это выполняют не все. С другой стороны, есть Walmart, где сотрудники, вдохновлённые идеей инклюзии, внедряют её не ради прибыли, а из человеческой заботы. При этом решения, созданные для людей с инвалидностью, делают жизнь удобнее для всех. Так, например, когда изобрели телефон, сообществу глухих тоже был нужен способ общения, и это привело к созданию текстовых сообщений, которыми мы пользуемся каждый день. То же можно сказать о технологиях вроде голосового ввода и аудиокниг — изначально созданные для обеспечения доступности, они стали частью повседневной жизни для всех.
Фото: Даврон Мадиев / Республиканская детская библиотека.
Конечно, у бизнеса есть и прагматичная сторона. Иногда страсть приходится отложить, ведь корпорациям и инвесторам важны цифры. Но стоит помнить, что люди с инвалидностью обладают значительной покупательской силой и формируют «сарафанное радио» вокруг доступных брендов. Если продукт удобен, клиенты останутся с компанией, даже если у конкурентов дешевле.
Инклюзия должна быть осознанной
На круглом столе [в Республиканской детской библиотеке] одна из участниц рассказала о своём отце, который недавно потерял зрение и не хочет просить о помощи. Я его понимаю, потому что сам был таким. Многие мужчины привыкли «держаться», потому что нам с детства говорили: «Посмотри на других — им хуже. Будь благодарен за то, что имеешь». Это правильно — ценить свои привилегии, но инвалидность не должна определять человека. Я знаю людей с тяжёлыми формами инвалидности, которые преподают, проводят исследования, создают новое. Важно не то, есть ли у нас инвалидность, а то, чувствуем ли мы себя принятыми в обществе.
Исключённость из общества бывает не только из-за инвалидности. Беженцы и мигранты тому пример. Переезжая в другую страну, мы хотим чувствовать себя желанными, но без знания языка и культуры интеграция превращается в испытание. Всё сводится к ощущению реальности, чувству принятия и возможности быть собой.
Приведу другой пример с недавнего воркшопа. Во время презентаций одна участница хотела выступить первой, но начал говорить мужчина, потому что у него в руках был микрофон. Моя коллега вмешалась и чётко обозначила: «Нет, сейчас её очередь». Мужчина спокойно уступил. Этот случай показывает, что часто мы исключаем других неосознанно.
Фото: Даврон Мадиев / Республиканская детская библиотека.
Так же и в цифровой среде: разработчики не стремятся лишить незрячих пользователей доступа — они просто хотят сделать удобное приложение. Но если не учитывают что-то или кого-то в своей работе, то исключение происходит само собой, непреднамеренно. Вот почему мы говорим, что инклюзия всегда должна быть осознанной. Мы должны спрашивать себя: «Кого я упустил? На кого это повлияет?».
Моё докторское исследование связано с консалтингом для промышленностей, правительств и корпораций, но настоящей своей страстью я считаю работу для общества — когда отдаю то, что сам получаю. Я стараюсь не только говорить и преподавать об инклюзии, но и жить этим принципом.
Инклюзия — не только про дизайн или инфраструктуру, она и про отношения между людьми. Кто мои друзья? Есть ли среди них люди с инвалидностью? Если нет — почему? Возможно, причина в том, что мы не всегда это осознаём. Когда среди наших друзей или родственников есть человек с инвалидностью, важно сознательно включать его в общие дела — так же, как мы учитываем, например, вегетарианские или халяльные предпочтения гостей перед приёмом. Нам стоит помнить, что у каждого из нас есть свои уровни возможностей и ограничений. Порой из-за культуры, привилегий или социальных норм мы даже не замечаем собственных ограничений, ведь общество чаще признаёт только внешние, видимые формы инвалидности.
Открытость и уязвимость — отправная точка инклюзивного мышления. Это способ видеть мир через любовь к себе и готовность выходить за пределы собственного опыта. Если я люблю себя, я могу делиться этой любовью с другими. Когда мы чувствуем боль от исключения из общества, нам не хочется, чтобы кто-то проходил через то же. В этом и есть моя цель — быть открытым, учиться у других и делиться тем, что узнал сам.
Как связаны мышление и искусственный интеллект
Жаль, что мы не живём в мире, где люди сами осознают ценность инклюзии, а не следуют ей лишь потому, что так требует закон. Эта проблема особенно заметна в глобальной системе образования. Сегодня ребёнку предлагают выучить набор предметов, чтобы выбрать профессию и найти работу, но многие из этих специальностей исчезнут через 10−15 лет — их заменит искусственный интеллект. Поэтому нам стоит спрашивать детей не «Кем ты хочешь стать?», а «Что тебя вдохновляет? Какую проблему ты хочешь решить?»
Я оптимистично смотрю на технологии. Приведу два примера. Первый — 3D-печать. Мы знаем о принтерах, на которых печатают протезы или бытовые предметы. Но уже существуют принтеры, способные создавать органы. В конце 2010-х годов было напечатано работающее сердце. Почему это не получило массового применения? Трудно сказать, но, скорее всего, причина в финансах и нехватке знаний.
Фото: Даврон Мадиев / Республиканская детская библиотека.
Второй пример — искусственный интеллект. Это самая мощная технология из всех, что у нас когда-либо были. Он уже создаёт новый разрыв поколений: если мы осваивали интернет постепенно, то дети растут с ИИ так же естественно, как с речью. Если мы не научимся с ним работать, рискуем отстать и потерять связь с новым поколением.
Конечно, у ИИ есть обратная сторона: он монополизирован корпорациями и используется для контроля и манипуляций. Этот инструмент, как двусторонний меч — всё зависит от того, как его использовать. И это возвращает нас к вопросу о мышлении. Как его выстраивать? Искусственный интеллект — хороший пример. Мы многое не знаем, и важно это признать. Мне хочется верить, что кто-то — возможно, молодой человек из маленькой деревни — «взломает» систему: найдёт с помощью ИИ лекарство от рака или способ накормить весь мир, создаст новый интернет, который изменит правила игры.
В детстве мне повезло встретить людей, которые вдохновили меня стать «хакером» в хорошем смысле слова. У многих оно ассоциируется с кражей данных, но существует понятие «этичного хакинга» — это про людей, которые думают человекоцентрично, объединяются в сообщества, помогают друг другу и находят обходные решения, расширяющие доступ к технологиям.
Иллюстративное фото. Источник: Jonathan Richard (Sigmund) / Unsplash.
Яркий пример — инструменты для людей с нарушениями зрения. Не все незрячие пользуются экранными дикторами, и не все, кто получает инвалидность, сразу умеют с ними работать. Экранные дикторы — одни из самых распространённых вспомогательных технологий, ими пользуются даже зрячие, например через голосовой ввод на телефоне. Но если человеку неудобно или он не умеет им пользоваться, то он рискует оказаться «за бортом». Именно здесь проявляется сила «этичного хакинга» — люди сами создают решения, адаптируют технологии и находят новые способы взаимодействия с миром.
