НОВОСТИ В УЗБЕКИСТАНЕ
Фото: Делегация ЕС в Узбекистане
В дни Экономического форума «Центральная Азия — Европейский союз» и Форума инвесторов Транскаспийского коридора «Газета» поговорила с еврокомиссаром по международному сотрудничеству Йозефом Сикелой.
Мы обсудили приоритеты ЕС в регионе, развитие Транскаспийского коридора, продвижение проектов по критически важному сырью, цифровизацию логистики, энергетическое сотрудничество и роль Узбекистана в будущей архитектуре связанности.
— Расскажите, пожалуйста, с какой целью проводятся Экономический форум ЕС и Форум инвесторов Транскаспийского коридора и взаимосвязанности? Какие ожидаются результаты?
— Оба мероприятия проходят в крайне важный момент. Этот год стал исключительным для сотрудничества ЕС и Центральной Азии. Мы провели министерскую встречу в Ашхабаде, первый в истории саммит «ЕС — Центральная Азия» в Самарканде, а президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев посетил Брюссель.Реклама на Gazeta
Во время моего турне по всем пяти странам Центральной Азии в начале этого года я увидел потенциал нашего партнёрства и рад, что с помощью этих форумов мы переводим его в конкретные результаты. Это означает новые проекты, новые инвестиции и новые партнёрства.
Экономический форум «Центральная Азия — Евросоюз» сосредоточится на четырёх столпах нашего инвестиционного пула Team Europe для региона в 12 млрд евро: транспортная и цифровая связанность, критически важное сырьё и устойчивость в сфере воды, энергии и климата.
Мы стремимся укрепить деловой климат, поддержать региональную интеграцию и ответственные цепочки поставок, а также помочь компаниям Центральной Азии получить доступ к европейским рынкам — особенно в таких секторах, как критические минералы и зелёная индустрия.
Форум по Транскаспийскому коридору имеет не меньшее стратегическое значение. Транскаспийский маршрут стал одним из главных приоритетов ЕС, поскольку он предлагает надёжное сообщение Восток — Запад в обход маршрутов, на которых доминируют Россия и Китай.
На форуме мы представляем конкретный прогресс — от модернизации портов до обновления автодорог, технико-экономических обоснований и цифровизации таможенных процедур. Это первые строительные блоки коридора, который изменит связанность Европы и Центральной Азии.
Оба мероприятия объединяют правительства, компании, финансовые институты и инвесторов. И оба посылают чёткий сигнал: ЕС и Центральная Азия добиваются результатов вместе.
Эти форумы призваны демонстрировать прогресс, а не только обещания. Политически важно то, что мы сейчас вступаем в фазу, когда инвестиционная стратегия ЕС Global Gateway приносит видимые результаты. Компании из Европы и Центральной Азии переходят от интереса к воплощению.
— Транскаспийский коридор является одним из ключевых элементов стратегии ЕС в регионе. Как вы оцениваете текущую стадию его развития и какие препятствия существуют для его эффективного функционирования?
— Развитие Транскаспийского коридора за последние годы значительно ускорилось. Мы видим чёткую политическую приверженность всех стран на маршруте, и мы видим реальное начало притока инвестиций — особенно в порты, дороги, цифровизацию и логистику.
Но нужно быть честными: создание коридора такого масштаба — это долгосрочный процесс. Прежде чем поедет первый поезд, необходимы технико-экономические исследования, оптимизация маршрута, закупки и координация между несколькими границами. Именно на этом этапе Европа активно вовлечена.
Препятствия хорошо известны. Исследование ЕБРР, профинансированное ЕС в 2023 году, выделило узкие места в таможенных процедурах, фрагментированную правовую регуляцию, недостаточную мультимодальную логистику и ограниченную портовую мощность. Но важно то, что эти вызовы системно решаются.
Через наши региональные программы мы повышаем прозрачность и предсказуемость пограничных процедур, поддерживаем цифровизацию таможни и гармонизацию стандартов, инвестируем в модернизацию портов и ремонт дорог, а также готовим проекты инфраструктуры следующего поколения.
Проще говоря: строительные блоки уже заложены. Политическая воля есть. Инвестиции начали поступать. И если мы сохраним этот импульс, Транскаспийский коридор может стать стратегической альтернативой для маршрутизации товаров между Европой и Азией примерно за 15 дней.
— Планирует ли ЕС дальнейшую цифровизацию логистики и управления транзитными потоками на Транскаспийском маршруте?
— Цифровизация имеет ключевое значение, если мы хотим, чтобы Транскаспийский маршрут стал конкурентоспособной альтернативой существующим коридорам. Правительства Центральной Азии рассматривают это как приоритет, и ЕС полностью поддерживает эту цель.
Мы уже составили карту существующих цифровых инструментов, выявили пробелы и согласовали с правительствами те реформы, которые обеспечат наибольший эффект. Следующий шаг — внедрение конкретных решений, таких как электронные сертификаты, инструменты управления рисками и совместимые между собой таможенные системы.
Иными словами, да, дальнейшая цифровизация планируется, и это один из самых быстрых способов сократить задержки, снизить издержки и укрепить надёжность коридора.
— Как ЕС видит роль Узбекистана в этом коридоре с точки зрения становления транзитным хабом? Что, на ваш взгляд, может сделать страна, чтобы наиболее эффективно использовать преимущества Транскаспийского коридора?
— Узбекистан становится ключевым игроком в Транскаспийской сети. Его географическое положение, развивающаяся инфраструктура и стремление к региональному сотрудничеству дают ему сильный потенциал стать крупным транзитным хабом.
Чтобы в полной мере воспользоваться этой возможностью, Узбекистан может сосредоточиться на трёх направлениях: повышении эффективности на границах, углублении регуляторных реформ, делающих торговлю более предсказуемой, и привлечении инвестиций в логистику и складские мощности.
Важную роль сыграют государственно-частные партнёрства, в том числе с европейскими компаниями.
Но самая большая возможность выходит за рамки одного лишь транзита. Если Узбекистан свяжет коридор с индустриальными зонами и локальной переработкой, он сможет захватывать больше добавленной стоимости и создавать новые рабочие места. Здесь мы видим стратегическое преимущество страны.
— На недавней Консультативной встрече глав государств Центральной Азии участники много говорили о транспортной связанности. Несколько раз упоминался Зангезурский коридор Азербайджана. Может ли этот коридор потенциально стать частью Транскаспийского маршрута в будущем? Каков его потенциал для Центральной Азии?
— ЕС всегда рассматривал Транскаспийский маршрут как сеть, а не как одну линию. В этом контексте Зангезурский коридор может дополнять существующие связи, если будет развиваться прозрачно и в духе сотрудничества.
Его потенциал заключается в том, чтобы предложить дополнительный вариант транзита, снизить нагрузку на текущие маршруты и повысить общую устойчивость региональной торговли. Для Центральной Азии больше вариантов маршрутизации означает больше стабильности и более конкурентный доступ к мировым рынкам.
— По итогам Консультативной встречи глав стран Центральной Азии Азербайджан стал полноправным участником этого формата. Есть прогнозы, что это может привлечь в формат и другие страны Южного Кавказа. Рассматривает ли ЕС регион Центральной Азии в связке с Южным Кавказом с точки зрения транспортной связности и какие перспективы для ЕС может открыть такое сближение двух регионов?
— Более тесная координация между Центральной Азией и Южным Кавказом имеет стратегическое значение и полностью соответствует Повестке по связанности новой Черноморской стратегии ЕС.
Черноморский порт Батуми. Фото: Элина Сакаева / Gazeta
Лучшее согласование процедур, стандартов и цифровых систем сделало бы Транскаспийский маршрут быстрее и предсказуемее для бизнеса. Это также создаст новые возможности для совместных проектов в сферах логистики, портовой инфраструктуры, упрощения торговли и зелёного транспорта.
Для Европы это означает более надёжное и диверсифицированное сообщение Восток-Запад. Для региона — более прочные экономические связи и более высокую стабильность — выгоды, которые взаимно усиливают друг друга.
— В марте вы говорили нашему изданию о финализации работы над Совместной декларацией между ЕС и странами Центральной Азии по критически важному сырью. Каков статус документа сейчас? В чем его смысл?
— На самом деле я рад сообщить, что декларация теперь полностью завершена и одобрена всеми пятью лидерами Центральной Азии на саммите «Центральная Азия — ЕС» 4 апреля. Её цель весьма конкретна: создать надёжную, устойчивую и прозрачную основу для развития цепочек создания стоимости критически важных сырьевых материалов в регионе.
Она дополняет наши двусторонние стратегические партнёрства с Казахстаном и Узбекистаном и подкреплена новой региональной программой на сумму 16 млн евро, которая поддерживает все пять стран. Это включает укрепление лабораторий, актуализацию геологических данных, поддержку стандартов, совместимых с Рамочной классификацией ресурсов ООН (UNFC), и обучение национальных органов. Эти шаги являются ключевыми для привлечения ответственных инвестиций.
Помимо этого, конкретные проекты могут получать поддержку через гарантии Европейского фонда устойчивого развития EFSD+, которые помогают снижать риски инвестиций и мобилизовать частное финансирование. Это ключевой элемент инициативы Global Gateway.
— Есть ли уже конкретные проекты по переработке сырья в регионе, которые ЕС готов поддержать?
— Да, разумеется. Мы уже видим перспективные проекты по всему региону. В Казахстане имеется значительный потенциал в переработке графита, а в Узбекистане мы участвуем в развитии мощностей по переработке меди, связанных с Алмалыкским комбинатом. Это конкретные примеры создания добавленной стоимости продукта внутри региона, а не только добычи ископаемых.
Помимо отдельных проектов, мы также финансируем техническую помощь, чтобы помочь странам создать регуляторные, экологические и технические основы, необходимые для устойчивой переработки. Цель проста: сформировать региональные цепочки создания стоимости критически важного сырья, создать рабочие места и обеспечить ответственное снабжение для зелёного и цифрового перехода Европы.
— С учётом растущего интереса США к этому сектору видите ли вы какой-либо риск конкуренции между Вашингтоном и Брюсселем в регионе? И в целом, как ЕС планирует конкурировать с другими участниками, заинтересованными в критически важном сырье Центральной Азии?
— Во всём мире есть интерес к критически важным сырьевым материалам Центральной Азии, что отражает их стратегическую значимость. Но наш подход не построен на конкуренции за влияние. Мы не верим в игры с нулевой суммой, в которой победитель получает все, а делаем ставку на взаимовыгодное сотрудничество.
Сила ЕС заключается в предложении долгосрочных, прозрачных и устойчивых партнёрств, основанных на создании локальной добавленной стоимости, а не на простой добыче ресурсов.
Наша модель поддерживает переработку, развитие навыков, экологические гарантии и индустриальное развитие внутри Центральной Азии. Это обеспечивает стабильность для Европы и реальные экономические выгоды для наших партнёров.
Поэтому вопрос не в том, кто «побеждает», а в том, кто предлагает наиболее надёжное и ориентированное на будущее партнёрство. И в этом смысле предложение ЕС очевидно: взаимная выгода, высокие стандарты и долгосрочная предсказуемость.
— Во время вашего визита в Ташкент в марте вы говорили, что если Узбекистан построит спутниковый шлюз на своей территории, он сможет обеспечивать интернетом не только себя, но и соседние страны. Тогда на переговорах отмечалось, что для узбекской стороны такое строительство может быть затратным. Однако шесть месяцев спустя было подписано соглашение о создании шлюза в Узбекистане. Предоставил ли ЕС дополнительное финансирование для строительства этого спутникового шлюза?
— Нет. Наш вклад — грант в размере 35 млн евро и заём в размере 25 млн евро — покрывает наземную инфраструктуру, которая обеспечит подключение для малозаселённых и удалённых сообществ по всей Центральной Азии. Строительство самого регионального шлюза финансируют частные партнёры, участвующие в проекте.
Такое распределение ролей является намеренным: финансирование ЕС направлено на доступность и охват, а частные партнёры инвестируют в техническую основу услуги.
— В какие сроки может быть реализован этот проект?
— Точные сроки зависят от соглашения между властями Узбекистана и частными операторами, реализующими проект шлюза. Со стороны ЕС мы настаиваем на том, чтобы работы начались уже в 2026 году, чтобы сельские сообщества могли как можно быстрее получить выгоды от улучшенной связанности. Техническое проектирование уже продвигается, и подготовка на месте может начаться быстро, как только будут финализированы коммерческие договорённости.
— Спутниковый интернет обычно дороже оптоволоконного. Поскольку проект ЕС предназначен для удалённых сельских районов, будет ли стоимость такого интернета доступной для жителей этих мест?
— Да, безусловно. Мы поддерживаем тесный диалог с операторами, чтобы обеспечить предоставление услуг по рыночным и доступным ценам.
— Помимо Камбаратинской и Рогунской ГЭС, есть ли другие энергетические проекты в Центральной Азии, которые представляют интерес для Европейского союза?
— Да. Европейские институты развития уже наращивают инвестиции в возобновляемые источники энергии по всему региону. Хороший пример — солнечная электростанция Сарымай мощностью 100 МВт в Узбекистане, профинансированная кредитом ЕБРР под гарантию ЕС. Аналогичная работа ведётся в сфере ветроэнергетики в Казахстане и Узбекистане.
Мы фокусируемся на проектах, которые укрепляют региональную энергетическую безопасность, поддерживают национальные цели по декарбонизации и создают долгосрочные экономические возможности благодаря внедрению чистой энергии.
— Как вы оцениваете риск конфликтов в Центральной Азии из-за трансграничных водных ресурсов? Какую роль может играть ЕС в обеспечении устойчивого и кооперативного управления водными ресурсами?
— Во время моих поездок в Центральную Азию я понял особую важность воды для региона. Это источник жизни, энергии, но также и стабильности.
Именно поэтому ЕС делает значительные инвестиции в совместное управление водными ресурсами. Мы поддерживаем такие институты, как Международный фонд спасения Арала, финансируем программы, направленные на повышение эффективности использования воды, и помогаем странам модернизировать ирригацию и управление речными бассейнами.
Устойчивое, основанное на правилах сотрудничество — единственный способ снизить напряжённость и обеспечить долгосрочную стабильность в регионе.
— Азербайджан реализует проект по соединению Центральной Азии и Кавказа единым энергетическим коридором через Чёрное и Каспийское моря. Начиная с 2030 года Узбекистан планирует экспортировать излишки «зелёной» электроэнергии в Европу через этот коридор. Оказывает ли ЕС финансовую поддержку этому проекту?
— Нет, ЕС не финансирует этот конкретный проект.
Наше финансовое участие в регионе сосредоточено на расширении возобновляемой энергетики, повышении энергоэффективности и укреплении трансграничного сотрудничества внутри Центральной Азии. Эти направления напрямую способствуют региональной энергетической безопасности и создают условия для будущей торговли электроэнергией, включая потенциальный экспорт «зелёной» энергии.
— В одном из ваших интервью вы подчеркнули, что инвесторы заинтересованы в предсказуемых и стабильных условиях ведения бизнеса. Насколько текущий деловой климат Узбекистана соответствует этим ожиданиям?
— Узбекистан добился заметного прогресса в последние годы. Инвесторы видят реформы в сфере прозрачности, налогообложения, лицензирования и общего регуляторного окружения. Эти шаги важны, поскольку предсказуемые правила и эффективная администрация — это первое, на что смотрят инвесторы.
В то же время любая развивающаяся экономика сталкивается с проблемами реализации реформ. Поэтому ЕС тесно сотрудничает с Узбекистаном по практическим мерам — от модернизации таможни до стандартов, цифровизации и упрощения торговли. Цель проста: создать такой уровень предсказуемости, который необходим долгосрочным инвесторам, особенно в таких стратегических секторах, как цифровая связность или критически важные сырьевые материалы.
Но в целом направление позитивное.
— Планируется ли создание совместных платформ, где узбекистанские компании смогут эффективно взаимодействовать с европейскими инвесторами в рамках инициатив Global Gateway?
— Такие платформы уже существуют и расширяются. Ассоциация экономического сотрудничества ЕС-Узбекистан (EUROUZ) — один из примеров. Другой пример — Экономический форум «ЕС — Центральная Азия», и он уже стал главным местом встреч компаний, правительств и финансовых институтов.
В этом году, параллельно с форумом в Ташкенте, мы организуем бизнес-миссию европейских компаний, ориентированных на сырьевые материалы и связанные с ними цепочки создания стоимости. Эти форматы обеспечивают прямой контакт между европейскими инвесторами и узбекистанскими компаниями и помогают готовить конкретные проекты в рамках Global Gateway.
Таким образом, структурированное взаимодействие уже идёт, и мы планируем его углублять.
— Как вы видите долгосрочную роль Узбекистана в рамках Global Gateway после успешной реализации проектов в сфере транспорта, сырьевых материалов, цифровизации и энергетики?
— Если текущая работа в сферах транспорта, сырьевых материалов, цифровой связности и энергетики будет продвигаться по плану, Узбекистан может стать одним из ключевых региональных хабов, связывающих Центральную Азию с Европой.
Укрепление транспортных связей, современные энергетические системы и улучшенная цифровая инфраструктура сделают страну более привлекательной для инвестиций. Параллельно работа над критически важными сырьевыми материалами и индустриальными зонами может помочь Узбекистану развивать собственные цепочки создания стоимости, а не полагаться только на экспорт сырья.
В долгосрочной перспективе мы видим Узбекистан стабильным, предсказуемым и инновационным партнёром.
— Какое партнёрство между ЕС и Узбекистаном — или шире, между ЕС и Центральной Азией — вы бы хотели видеть через 15−20 лет?
— Через 15−20 лет я хотел бы видеть наше партнёрство — не только с Узбекистаном, но и со всем регионом Центральной Азии — стратегическим, предсказуемым и основанным на общих интересах. И прежде всего — партнёрством, которое принесло конкретные результаты и оправдало ожидания.
Это означает, что Центральная Азия полностью связана с Европой современными транспортными коридорами, коридорами возобновляемой энергетики, цифровыми сетями и ответственными цепочками создания стоимости сырьевых материалов.
Для Узбекистана это означает статус регионального хаба с сильной индустриальной базой, продвинутыми цифровыми услугами и интегрированными энергетическими системами. Для более широкого региона — статус надёжного партнёра, вносящего вклад в глобальную связанность и климатические цели.
А для Европы это означает стабильное, процветающее соседство с тесными взаимосвязями.
